Пятый Аспект. - Страница 32

Буйство жизнеутверждающих звуков сменилось гробовой тишиной по мере их углубления в Чернолесье, и прерывалась только учащенным дыханием всадников, старавшихся ехать как можно ближе друг к другу. Лошади нервно всхрапывали и стремились ускорить шаг, но под опавшей листвой на неровной тропе скрывалось множество ям, которые уже стоили жизни одному коню, поддавшемуся паническому галопу. Голые кривые ветви цеплялись за путников, не давая им проходу, будто умоляя не оставлять их здесь.

Тропинка у самого края холма обрывалась и ничего, кроме тьмы, внизу склона различить было невозможно. Отряд остановился.

— Разве нам туда? — неуверенно спросил кто-то из всадников.

Нет, нет, нет, не стоит ехать туда, будто отговаривали их ели, покачивая на ветру облезлыми макушками.

Лиам еще раз развернул карту, присланную вместе с письмом.

— Вниз по склону, — подтвердил принц.

Медленно, под заунывные стоны ветра, отряд с сожалением двинулся дальше.

Лиам не верил, что тьма может быть еще непроглядней, но она стала таковой, поглотив даже звуки шуршащей под копытами опавшей листвы. Миром правили тени, впитавшие в себя все лишние цвета. Чернолесье показало свою сущность — ни неба над головой из-за плотного переплетения ветвей, ни земли под ногами, только тьма. Только страх.

Пронзительный волчий вой остановил биение сердец взвинченных до передела людей. Как один, они посмотрели в ту сторону, откуда он раздался. Оборотень закончил выть и выпрямился. В нем было почти два метра ростом. Он не стоял на четвереньках, как другие его собратья. Его передняя лапа с острыми когтями упиралась в ствол дерева, а вторая в его же бок. Хвост извивался за его спиной.

В своем письме король Седогрив просил не брать с собой оружия, клятвенно уверяя, что путешествие будет полностью безопасным. Теперь Лиам окончательно усомнился в подлинности этого письма, поражающего своими странными просьбами.

И тогда раздался выстрел.

Остальные, конечно, не были так же ослеплены верностью, как принц. Оборотень покачнулся, схватившись за грудь.

— Идиоты! — донеслось из-за деревьев.

Бесшумно воргены окружили их. И все они стояли на задних лапах, как люди! Плечи одного из оборотней даже покрывал плащ с гербом Гилнеаса.

Королевский плащ.

Раньше, чем принц сопоставил факты, ворген в плаще выступил вперед, отчего гнедой конь Лиама шарахнулся в сторону.

— Лиам, — проговорил оборотень, обнажая клыки. — Сын мой… Это я.

* * *

— А другого дома не нашлось? — осведомилась Лорна, когда они подошли к двери.

Годфри не ответил. Распахнул входную дверь и гостеприимным жестом пригласил девушку внутрь.

Лорна не сдвинулась с места.

— Я не буду жить под одной крышей с предателем.

— Пауки в лесу всегда к вашим услугам, — отозвался Годфри. — Они, конечно, безобидны, но в полнолуние бывают всеядны.

Он прошел в темный холл и зажег свечу. Круглые стекла его очков вспыхнули, как два уголька.

— К тому же, — Годфри продолжил зажигать остальные свечи на тройном канделябре, — до Паучьего городка очень плохо доходят новости из Столицы.

— К чему вы клоните, Годфри?

— Для многих здесь именно вы, Лорна Кроули, дочь предателя, вздумавшего свергнуть короля и захватить власть в свои руки. Другого жилища для вас не нашлось. Кроме как под моей доброжелательной крышей.

Лорна стояла в проходе. Ночной холодный ветер врывался через раскрытые двери и тушил зажженные свечи, пока Годфри с раздражением не бросил это неблагодарное занятие.

— Я знаю, Лорна, что король простил Кроули незадолго до… его гибели, — тише и без едкой примеси в голосе добавил он.

— Тогда сообщите об этом всем и каждому, лорд Годфри. Чтобы даже пауки в лесу знали, как вы перебегал из одного лагеря в другой по три раза на дню! — с презрением ответила Лорна. — Мой отец был тем, кто предвидел крах Гилнеаса и делал все, чтобы не допустить этого!

— Лорна…

— Леди Кроули! — отрезала девушка.

— Хорошо, леди Кроули, поступайте, как знаете, — сдался Годфри. — Не буду спорить, раньше я признавал правоту короля и поддерживал его идеи добровольного отшельничества. Но теперь я не вижу смысла держаться за эти земли. Гилнеаса больше нет. На его руинах бродят пауки, волки, зомби и мы, оставшиеся в живых. Вы видели жителей городка? Видели их шляпки и отутюженные камзолы? Разве смогут они когда-либо признать, что предатель лорд Кроули был прав? Это нарушит все их восприятие мира, за которое они цепляются из последних сил. Гилнеас слишком долго жил в отчуждении, и Кроули был первым, кто понял, что ничего хорошего из этого не выйдет.

Лорд Кроули был прав.

Для Лорны это всегда оставалось неизменной истиной и ей не нужны были подтверждения. Даже прощение короля ничего не прибавило и не убавило. Только избыточный героизм, который всегда кипел в крови ее отца, погубил лорда Кроули. Героизм и самоотверженность, что привели его к началу междоусобной войны, которая навсегда изменила спокойное течение жизни их семьи и всей страны.

— Вы трус, Годфри, — прямо заявила она. — Когда мятеж лорда Кроули представлял серьезную угрозу для королевства, вы примкнули к нам. Лишь ветер подул в другую сторону, вы вновь оказались под теплой королевской мантией. А сейчас в Гилнеасе просто нет победителей, к которым вы могли бы сбежать. Оттого-то вам и страшно. Хотя нет, — добавила она прежде, чем развернуться и уйти, — вы все еще можете примкнуть в воргенам. Просто думаю, среди драконов у вас нет никаких шансов.